16-й раз Марат проходит Гибралтарский пролив. Только представьте себе, шестнадцатый! И я уверена, что каждый проход не похож на другой. Гибралтарский пролив место мистическое, узенькое горлышко, соединяющее приличное по размеру Средиземное море с огромным океаном. Погода в Гибралтаре переменчива, как капризная девушка, а ветер может достигать 70 узлов, как мы имели удовольствие наблюдать в марине Алькаидеса в 2015 году.
Когда Марат 20 мая вышел курсом на Мадейру, ни один прогноз не мог дать ему гарантию, что он подойдёт к Гибралтару на попутном ветре или в штиле. Идти напрямую с Канарских островов на Гибралтар, вдоль Африки, не представляется возможным в силу встречного течения, встречного ветра и встречной волны. Иногда приходит южный ветер, на котором можно было бы добежать от Канар вдоль Африки до пролива, но и тогда очень мешает встречное течение. Поэтому большинство яхтсменов идут курсом на архипелаг Мадейра и уже оттуда поворачивают на Гибралтар.
У берегов Мадейры на голову Марата посыпались поломки, одна за другой. Сначала пополам сломалась верхняя лата новенького грота. Скинули грот, стали вынимать из лэзибега целую лату и отпиливать её по размеру. В это время катамаран подошёл к Фуншалу и зацепился якорем за дно. На трёхметровой волне открылся якорный стопор, тормоз якорной лебёдки раскрутился и все 60 м цепи с якорем выпали и волочились за катамараном. Как только якорь вернули на место и надёжно привязали, чтобы больше не шалил, порвалась генуя. Старая история с закруткой, на ней расходятся трубки и режут парус, как ножом. Пришлось встать на якорь у порта Caniҁal и подняться на штаг. Стоять на якоре с развёрнутым парусом на порывах 25 узлов дело неблагодарное, но выбирать не приходилось. Если не соединить части закрутки и быстро не скинуть парус, он может порваться до того, что его будет нецелесообразно ремонтировать. Справившись общими усилиями с закруткой, поменяли парус на запасной и немедленно пошли дальше, взяв курс на Гибралтар.
Обычно после Мадейры меняется угол к ветру и волне и идти становится намного комфортнее. Но на этот раз волна выросла ещё на метр и катамаран постоянно окатывало водой сверху донизу. Волна била в крышу, окатывала сидящих в кормовом кокпите, качка лишала всех аппетита. Пока доставали запасной парус, повредили крышку люка парусного отсека и туда стала поступать вода. Приходилось её несколько раз в день откачивать. Марат продолжал пробиваться в сторону Гибралтара, надеясь успеть зайти в пролив до того, как он закроется на неделю очень сильным ветром из Средиземного моря. Вся лодка снаружи и внутри покрылась слоем соли. От ударов волны по корпусу порвалась ванта. Эти ванты рвутся у нас довольно часто, неудачное инженерное решение кулачкового крепления. Но без одной ванты катамаран не может лавироваться, есть опасность падения мачты. Так, одним галсом, Марат и подошёл к проливу.
Последний день погода смилостивилась, волна улеглась, экипаж возродился и начал есть и пить. Под вечер поймали небольшого тунца, замариновали в соевом соусе с васаби и мигом проглотили. В 9 вечера подошли вплотную к Африканскому мысу Спартел, за которым начинается пролив. Как бы не хотелось обмануть природу, ветер из пролива дул встречный, 14 узлов. Волна, соответственно, тоже встречная. Поначалу на двух моторах удавалось идти 4 узла, но в половине двенадцатого течение сменилось на встречное и при 2000 оборотов на обоих моторах Марат делал только 1 узел скорости. Того и гляди, сдует обратно в океан. К счастью, эту полосу удалось преодолеть за час и до Тарифы осталось уже 7 миль.
А что же касатки? Они были, на подходе к Марокканскому берегу шли некоторое время в пятистах метрах параллельно катамарану, сверкали плавниками. Потом ушли по своим касаточным делам. Я лично считаю, что это нас Шелли бережёт. У неё с океаном свои отношения.